Тайны мозга - Страница 85

Вероятно, самое эффектное притязание неандертальцев на «гуманизм» – это похороны умерших, во время которых трупам старательно придавали позу эмбриона и осыпали цветами. К этому примеру я обратился в своей книге «Как мы верим» о происхождении религии, однако результаты новых исследований оспаривают такое толкование. Клейн отмечал, что могилы «могли копать просто для того, чтобы убрать трупы из мест обитания» и что в шестнадцати из двадцати наиболее изученных местах погребения «тела были туго согнуты (почти в позу эмбриона), что может указывать либо на погребальный ритуал, либо просто на желание выкопать наименьшую из возможных погребальную траншею». Палеоантрополог Иэн Таттерсолл соглашается: «Даже периодически хоронить умерших неандертальцы могли просто для того, чтобы предотвратить набеги гиен на места обитания человека, или этим ритуалам можно дать другое подобное прозаическое объяснение, так как неандертальским местам погребения недостает «погребального инвентаря», свидетельствующего о ритуале и вере в загробную жизнь».

Немало выводов было сделано на основании возможности наличия у неандертальцев языка – типичного компонента современного интеллекта. Эти выводы в лучшем случае умозрительны, поскольку мягкие ткани мозга и голосового аппарата не превращаются в окаменелости. Умозаключения можно сделать по виду подъязычной кости, входящей в состав голосового аппарата, а также по форме основания черепа. Но обнаружение фрагмента явно неандертальской подъязычной кости не позволило сделать окончательный вывод, или, как сказал Таттерсолл, «такой довод, как подъязычная кость, выглядит убедительно, но если рассматривать в качестве свидетельства основание черепа, а также то, что предполагают археологические находки о способностях неандертальцев и их предшественников, трудно не прийти к выводу о том, что членораздельная речь в том виде, в каком мы знаем ее сегодня, – привилегия одних только современных людей».

Что касается строения черепа, то у млекопитающих основание черепа плоское, а у человека выгнутое (в связи с тем, насколько высоко в горле находится гортань). Среди прародителей-гоминид основание черепа совсем не выгнутое у австралопитеков, немного выгнутое – у Homo erectus и еще сильнее – у архаичного Homo sapiens. Однако у неандертальцев изгиб исчезает, и это свидетельство не укладывается в рамки теории о неандертальском языке, как продолжал Лики: «Судя по основанию их черепа, неандертальцы были наделены более бедными вербальными навыками, чем другие архаичные разновидности человека разумного, жившие несколько сотен тысяч лет до того. Складка в основании черепа у неандертальцев была выражена в меньшей степени, чем у Homo erectus».

Затем Лики вопреки фактам предположил, что могло произойти, если бы выжили еще более ранние предки-гоминиды: «Полагаю, если бы по какой-либо ошибке природы популяции Homo habilis и Homo erectus существовали до сих пор, мы могли бы проследить на их примере промежуточные стадии развития языка. Пробел между нами и остальной природой был бы восполнен нашими предками». Эта «ошибка природы» – случайность на нашей шкале времени, позволившая нам выжить в отличие от других гоминид. Поэтому Лики заключил: «Homo sapiens в конце концов эволюционировали как потомки первых людей, но ничего неизбежного в этом не было». Иэн Таттерсолл также исходил в своих рассуждениях из случайности: «Если бы мы присутствовали при какой-либо ранней стадии эволюции человека и располагали некоторыми знаниями о прошлом, то могли бы с достаточной точностью предсказать, что будет дальше. Но Homo sapiens ни в коем случае не организм, который действует так же, как его предшественники, только немного лучше; он представляет собой нечто совершенно иное и потенциально весьма опасное. Что-то из ряда вон выходящее, хоть и совершенно случайное, произошло при рождении нашего вида».

Если бы неандертальцы выиграли, а мы проиграли, у нас были бы все причины полагать, что они до сих пор существовали бы в условиях культуры каменного века с охотой, рыболовством и собирательством, блуждали бы по внутренним районам Европы небольшими группами, состоящими из пары дюжин человек, выживали в мире без деревень и городов, без музыки и живописи, без науки и техники… в мире, настолько отличающемся от нашего, что он кажется почти немыслимым.

...

Исторические эксперименты один за другим дают все тот же ответ: мы – неожиданная случайность природы, прихоть эволюции, удачное совпадение.

Так и в том случае, если бы вымерли люди, неандертальцы и прочие наши предки-гоминиды, а человекообразные или прочие обезьяны выжили: человекообразные обезьяны никогда не демонстрировали никакой склонности к культурной эволюции, ни сейчас, ни по свидетельствам окаменелостей, а нечеловекообразные обезьяны на протяжении десятков миллионов лет расселяются по Азии и Новому Свету без каких-либо препятствий со стороны гоминид, но не делают ни единого шага к развитию сложной культуры.

Палеонтологическая летопись по-прежнему фрагментарна и несвязна, но уже достаточно полна, чтобы свидетельствовать о том, что последние тридцать миллионов лет по самым скромным нашим оценкам сотни видов приматов живут в укромных уголках влажных лесов всего мира. В последние десять миллионов лет десятки видов человекообразных обезьян нашли себе ниши на планете, и в последние шесть миллионов лет – с тех пор, как гоминиды отделились от общих предков горилл, шимпанзе и орангутангов – десятки двуногих, пользующихся орудиями видов гоминид, ведут борьбу за выживание. Если появление этих гоминид было настолько неизбежно по законам эволюционного прогресса, почему же тогда лишь горстка из мириад человекообразных обезьян и гоминид ухитрилась выжить? Если смышленость – настолько предсказуемый результат проявляющихся сил природы, тогда почему только один вид гоминид сумел прожить достаточно долго, чтобы задаться этим вопросом? Что стало с другими двуногими, пользовавшимися орудиями представителями рода австралопитеков: Australopithecines anamensis, afarensis, africanus, aethiopicus, robustus, boisei, garhi? Что случилось с обладателями вместительного мозга, генераторами культуры из рода Homo – Homo habilis, rudolfensis, ergaster, erectus, heidelbergensis, neanderthalensis? Если большой мозг – это настолько здорово, почему же вымерли все его обладатели, кроме одного вида?